Себастиану стоило догадаться, что когда-нибудь Елена отомстит ему за все те пытки, которые он проводил с ней раньше в постели. Лишь когда с свете огня из камина заметил дьявольский огонек в глазах Елены, он понял, что стоит приготовиться к мести. Из чистого любопытства, Вальмонт стал лежать спокойно и позволять делать с ним всё, что вздумается девушке.
Как только её губки коснулись органа, Себастиан невольно громко вдохнул воздух и прикрыл глаза, отдаваясь своим ощущениям. Сказать, что ему было хорошо, значит не сказать ничего. Елена быстро вошла во вкус и превзошла саму себя, стоит отметить, что и училась она достаточно усердно. Себастиан опустил одну руку вниз, кладя его её на голову Елены, но обещание сдержал и не стал контролировать девушку, позволяя ей самой решать, что и как делать дальше с ним, он всего лишь заводил её непослушные и ещё влажные волосы за ушко или вовсе откидывал на спину, чтобы они не мешали её.
Вальмонт тяжело дышал и громко выдыхал каждый раз, когда Елена всё больше принимала его в себя. Похоже, её ощущения и желания взяли вверх над совестью и стеснениями, и смогли по-настоящему расслабиться и получить удовольствие. Когда он открывал глаза и смотрел на неё, то замечал, как она пристально следит за поведением его тела, как будто контролирует или проверяет, нравиться ли ему эти действия.
Поняв, что больше не может такого терпеть, Себастиан в очередной раз перевернулся, давая возможность Елене прийти в себя и понять, что она больше не ведет в этой партии страстного танго. Мужчина стал яро целовать её губы в благодарность, и, обнимая её ноги своими, ввел свой член в её лоно, полное природной смазки, поэтому особой боли она чувствовать не должна. Себастиан сразу взял быстрый темп движения, уже зная страсть и желания Елены, но продолжил целовать её тело, заставляя обоих отдаваться ощущениям, а не мыслям. Почувствовав, что лоно девушки перестало сокращаться, а Елена тихонько застонала, извиваясь в его объятиях. Сам же Себастиан лишь дал немного времени, чтобы снова прийти в себя и продолжил движения, но уже чуть медленней и внимательно смотря, когда Елена будет снова на пике своих возможностей и желаний.

Когда Себастиан почувствовал сильные коготки на своей спине не только на коже, но и внутри, он словно зашипел сквозь плотно сжатые зубы и выгнул спину, пытаясь защититься, тем самым вводя член всё глубже. Но тут же пришёл в себя, начиная целовать горящие, нет, полыхающие щеки Елены, принимая её извинения. Вот теперь девушка полностью отдавалась своим чувствам, перестала контролировать остатки разума в такие моменты. Даже, когда он полностью присвоил часть Елены себе, ей не стоило сдержаться.
Казалось бы, что её жизнь полностью изменилась и разделилась, но не до и после того, как Вальмонт забрал её себе, а до и после того скандала, который изменил обоих. До этого ему так и хотелось схватить девушку за плечи, как маленькую кудрявую куклу, и наорать, что пора взрослеть, что здесь больше нет старших братьев, которые будут её защищать от внешнего мира, здесь есть хозяин и будущие дети, которых самих придется защищать от этого мира. Но Себастиан не стал, и держался до последнего, пока не понял, что она поставила знак равенства между "брат" и "хозяин", пусть даже не осознанно. Елена повзрослела буквально за двое суток, страх перед детьми испарился, словно его и не было раньше. Он видел её глаза, когда сказал что может предоставить женщину-кормилицу, следившую за их ребенком. Себастьян никогда не видел такого стремления стать матерью, пусть даже ребенка, у которого уже всё есть, о чем мечтает любой взрослый человек.
- Всё хорошо, Елена, правда всё хорошо. - успокаивал девушку Вальмонт, прикасаясь губами в её шеи и плечам, давая ещё немного времени успокоиться. Потому что страх внутри Елены никак не мог пройти. Может, она сама не хотела расслабляться, а может за две недели привыкла к тому, что за любое желание надо спрашивать разрешение, а за любой поступок - отвечать.
Сейчас Себастьян двигался на грани своих возможностей, вспоминая все так называемые, порочные желания девушки, её открывшуюся любовь к экстриму. Им определенно придется нелегко через пару месяцев. Но это будет не скоро. Сейчас были только они оба, их желания, их страсть и движения, такие похожие  и такие разные, которые доставляли бешеное удовольствие. Сам Себастиан словно почувствовал прилив сил и стал целовать её грудь, тем самым меняя угол проникновения внутри и доставляя новые ощущения. Судя по виду, Елена была на грани срыва, ещё чуть чуть и из её прекрасных уст будет вырываться не только стон, но и крик удовольствия. Себастьян был близок к тому состоянию и тяжело дышал носом, пытаясь направить остатки разума в нужное русло, но не получалось...

Казалось, что они оба сошли с ума, потому что Вальмонт никогда так себя не чувствовал, и никогда не видел, чтобы кожа девушек горела от его прикосновений. Несомненно, все они получали удовольствие и взаимно давали его Себастиану, но никогда не было того, что творилось сейчас в этой комнате, в этой постели. Голос Елены заставлял Себастиана меняться, не быть таким грубым и властным, как было раньше. Раньше... Казалось, это было лет десять назад, а их знакомство случилось так же давно.
Когда она стала его целовать, Себастьян отвечал так же требовательно и пылко, дыша так же тяжело, не желая, чтобы это всё заканчивалось, пусть и безумие. Он хотел снова и снова наслаждаться этим телом, забыв о всех проблемах и беспокойствах. А что было бы, если Фрост отказался отдавать свою сестру? Несомненно, Вальмонт привык всегда получать желаемое любыми путями. Но на чтобы он пошел, если бы знал, что Елена вот так будет дарить ему себя? Однако, если бы Дэймон тогда не поговорил с ней каких-то десять минут, а просто попросил охрану привести её к Себастьяну, Елена бы ещё больше воспротивилась новой ипостаси, возненавидела всех: братьев, Вальмонта и его окружение, даже своего ребенка просто за то, что тот родился от ненавистного человека. Когда ему показалось, что Елена стала задыхаться, Себастиан остановился на какое-то мгновение, но лишь провел рукой по её волосам и шее, опять успокаивая.
Вальмонт заметно ускорился, понимая, что больше не может держать рвущийся наружу поток и просто поддался собственным ощущениям. Сделал то, что всегда говорил Елене - выключить разум и поддаться чувствам. Как только он это сделал, то снова ощутил, как её лоно перестало сокращаться в бешеном ритме и внутри становится не так горячо, но тепло сохранялось. Себастиан сделал ещё пару движений внутрь, но чисто по привычке, и лег рядом с Еленой, тяжело дыша. Единственное, на что у него хватило сил - укрыть обоих одеялом, при этом хорошенько укутывая девушку.
- Только не говори, что не устала. - усмехнулся Себастиан, вспоминая, как недавно она казалась усталой, но сумела прытко оказаться сверху и так же целовать его. Вальмонт провел рукой по её щеке и поднялся с кровати, надевая трусы и протягивая девушке рубашку, а сам направился к столу, где стоял графин с водой. Утолив жажду, он налил ещё Елене и протянул стакан, зная, что её жажда мучает в сотни раз больше. - Надеюсь, что ты будешь спать как младенец и не разговаривать. - а вот тут он сказал лишнее. Конечно, Вальмонт помнил её первое признание, которое было сказано во сне, но и не только это она смогла сказать в ту ночь.

Себастиан лишь усмехнулся, заметив, как Елена заметно отстранилась, не подпуская мужчину к себе. Он пожал плечами, словно это был рядовой случай и ничего такого она не говорила. Вальмонт полу-сел на кровати, внимательно смотря за действиями девушки, которая опять что-то мудрила.
- Ничего особенного, Елена. Говорила, что скучаешь по семье, звала Дэймона и просила с чем-то помочь. - Себастиан говорил чистую правду, но не хотел упоминать про её самые первые слова, сказанные в этой комнате. Она пару раз просто что-то бормотала про себя, что Себастьян даже не мог разобрать каких-то слов. Но всё же намек на это решил сделать: - Правда, ты ещё упоминала, что не подведешь маму. Я не особо понял, что ты имела ввиду.
Заметив, как бережно она кладется руки на пока плоский живот, Себастиан широко улыбнулся. Конечно, Елена окончательно стала воспринимать себя как его женщина, равная ему, но всё же старалась быть послушной. А если ещё и вспомнить её клятву...
- Можно обнять тебя и поцеловать перед сном? - с хитрой усмешкой спросил Себастиан у Елены, которая даже, казалось, дула свои розовые губки. - Ты в последнее время стала такой буйной, что я тебя стал бояться, не то, что поступков, что ты скоро запретишь прикасаться к себе. Ведь я же с тобой что-то делаю. - Себастиан провел пальцами по её нежной щеке и положил руку поверх её рук на животе.
- Если честно, я больше переживаю за Маркуса. Он молодой и вспыльчивый, если ему вовремя не сказать, что ты довольна жизнь и доказать  ему это, то могут быть ужасные последствия. Но я боюсь за тебя и... ребенка. Частые обмороки точно не пойдут на пользу ни тебе, ни ему. - он накрыл девушку более легким одеялом, раз ей было так жарко.